Шло время. Когда мальчику было уже шесть лет, заметили, что он не только пытается исправить то, что сломал, но и что это ему часто удается. Мал показала мужу кухонные щипцы, отремонтированные мальчиком.

– Не хуже, чем это бы сделал в кузнице сам Винчи, – сказала она. – Мальчик будет хорошим мастером.

Маракас осмотрел щипцы.

– Ты видела, как он это сделал?

– Нет. Я слышала, что он стучит молотком, но не обращала на это внимания… Он вечно возится с железками.

Маракас кивнул и отложил щипцы в сторону.

– Где он сейчас?

– Думаю, что плещется в оросительном канале.

– Я схожу туда, похвалю его за щипцы, – сказал он, подходя к двери и открывая ее.

На дороге он завернул за угол и пошел по дорожке мимо огромного дерева по направлению к полю. В траве жужжали насекомые, весело щебетали птицы. Он шел и с гордостью думал о своем приемыше. Сильный, здоровый мальчик – и очень умный.

– Марк! – позвал он, подойдя к каналам.

– Я здесь! – раздалось откуда-то справа.

Он пошел в ту сторону.

– Где? – переспросил он.

– Внизу.

Он подошел к каналу и заглянул вниз, чтобы увидеть Марка и посмотреть, чем он занят. Он увидел, что мальчик поставил поперек канала ровную круглую палку, а в центре палки закрепил колесо с лопатками. Водный поток ударял в лопатки и крутил колесо.

Странный трепет охватил Маракаса при виде этого сооружения. Он не смог разобраться, что это было за чувство, но постепенно, пока он наблюдал за вращением колеса, оно сменилось чувством гордости за своего сына.

– Что это ты сделал, Марк? – он уселся на насыпь.

– Колесо, – мальчик улыбнулся. – Вода вертит его.

– А что оно делает?

– Ничего. Просто вертится.

– Это очень интересно?

– А разве нет?

– Ты очень хорошо сделал щипцы, – Маракас сорвал травинку и сунул ее в рот. – Твоей матери очень понравилось.

– В этом не было ничего сложного.

– Тебе нравится делать вещи?

– Да.

– Ты хотел бы заниматься этим всю жизнь?

– Наверное.

– Старый Винчи ищет себе ученика в кузницу. Если ты считаешь, что тебе нравится работать с железом, я могу поговорить с ним.

– Поговори, – Марк улыбнулся.

– Лучше ведь делать настоящие вещи, а не игрушки, а? – Маракас кивнул на колесо.

– Это не игрушка, – Марк повернулся к своему творению.

– Но ты же сказал, что оно ничего не делает.

– Оно может делать. Я придумаю, как заставить его работать.

Маракас рассмеялся. Он встал, потянулся, бросил травинку в воду и понаблюдал, как вода уносит ее.

– Скажешь мне, когда придумаешь.

Он повернулся и пошел обратно к дому.

– Скажу, – задумчиво ответил малыш, не отрывая взгляда от вращающегося колеса.

Мальчику уже исполнилось 6 лет. Он вошел в кабинет отца, чтобы еще раз посмотреть на странную машину, с которой работал отец. Может, в этот раз…

– Ден! Выйди отсюда! – крикнул его отец, Майкл Чейн, даже не повернувшись к нему.

На экране дисплея маленькая фигурка вдруг заплясала, поползла вниз и превратилась в прямую линию. Рука Майкла лихорадочно забегала по пульту управления, пытаясь восстановить изображение.

– Глория! Забери его отсюда. Опять то же самое.

– Отец, – начал Ден, – я не хотел…

Майкл повернулся к нему:

– Я же говорил тебе: не заходи сюда, когда я работаю.

– Я знаю. Но я думал, что на этот раз…

– Ты думал! Пора уже слушаться старших.

– Прости…

Майкл Чейн начал подниматься со стула, и Ден мгновенно выскочил за дверь. Он услышал за спиной шаги матери, повернулся и обхватил ее руками.

– Прости меня, – сказал он.

– Опять? – спросила Глория, глядя на мужа.

– Опять, – вздохнул тот. – Этот ребенок – настоящий генератор помех.

На столе вдруг задребезжал стаканчик с карандашами. Майкл повернулся и изумленно посмотрел на него. Стаканчик дернулся, повалился на бок и медленно покатился к краю стола. Майкл бросился, чтобы поймать его, но не успел и только сильно ударился о край стола.

– Уведи его отсюда! – крикнул он в бешенстве.

– Идем, – сказала Глория, уводя мальчика. – Мы знаем, что ты не виноват.

Распахнулось окно. Со стола полетели бумаги. Что-то треснуло, и из шкафа вывалилась книга.

– В этом нет ничего сверхъестественного. Такое иногда случается, – закончила она, когда они с мальчиком выходили из комнаты.

Майкл вздохнул, закрыл окно, собрал рассыпавшиеся бумаги. Когда он снова сел за ЭВМ, она уже работала нормально. Он посмотрел на нее с раздражением. Он не любил того, чего не мог понять. Может, мальчик излучает какие-то волны? И это излучение становится более сильным, когда он обижен или раздражен? Майкл уже пытался обнаружить излучение, но датчики барахлили и выходили из строя.

– Ну, вот, опять ты обидел его, – сказала Глория, входя в комнату мужа. – Мальчик плачет, и в доме все ломается. Если бы ты был с ним помягче, может быть, все было бы не так плохо. Я обычно вывожу его из этого состояния с помощью ласки.

– Во-первых, – сказал Майкл, я вовсе не уверен, что делаю что-то не так или неправильно. А, во-вторых, это всегда происходит слишком внезапно.

Она рассмеялась, и он тоже.

– Ну, хорошо, – сказал он наконец. – Пойду поговорю с ним. Я знаю, что он не виноват, и не хочу, чтобы он чувствовал себя несчастным.

Он подошел к двери и остановился.

– Но я все думаю… – начал он.

– Я знаю, – ответила она.

– Уверен, что у нашего ребенка сначала не было этого странного родимого пятна.

– Ну, хватит, не начинай этого снова, пожалуйста.

– Ты права.

Он вышел из кабинета и пошел к комнате Дена. До его ушей донеслись мягкие звуки гитары. Один аккорд, другой. И довольно чисто. Он удивился, что малыш так быстро научился играть на большой гитаре. Это было странно. В их роду никто не обладал музыкальными способностями.

Майкл осторожно постучал в дверь. Музыка прекратилась.

– Да?

– Можно мне войти?

– Конечно.

Майкл открыл дверь и вошел. Ден полулежал на постели. Гитары видно не было. Наверное, под кроватью.

– Ты очень хорошо играл.

– Всего несколько звуков.

– А почему ты перестал?